Ваш браузер устарел. Рекомендуем обновить его до последней версии.
Недетские дети

Недетские дети

Опубликовано 25.02.2015

Образ детства – сильно стереотипизированная область взрослой мысли. Не могу понять почему, но каждый взрослый считает себя экспертом в области того,  каким должно быть детство и что лучше ребенку. Это как ситуация с русскими иммигрантами – уехав из страны, многие соотечественники становятся в собственных глазах специалистами по русскому духу, политике и прочее. 

Однажды я заметил, что частью полотен художников, которые демонстрирую детям во время экскурсии, я сам дополняю эти стереотипы.

Не являясь искусствоведом, сознательно буду приводить наиболее известные примеры и избегать каких-либо художественных углублений.

Начнем с академизма, именно картина  этой школы натолкнуло меня на мысль, что «неладно что-то в датском королевстве». Яркий представитель академизма, Карл Павлович Брюллов, еще при жизни снискал славу за ряд произведений, в котором невозможно пропустить «Всадницу» – произведение во всех смыслах необычное.

«Всадница» Брюллов К.П. «Всадница» Брюллов К.П.

Необычное по своему динамизму, колориту, эта картина одновременно и конный портрет и портрет самых близких людей графини Самойловой (приемных дочерей Амалиции и Джованины Паччини), той самой, с которой у Брюллова был роман. А возможно, графиня была и любовью всей его недолгой жизни. По крайней мере, на это непрозрачно указывает ряд источников.

Итак. Этот портрет был не просто заказом. Это была глубоко личная работа. Посмотрите на маленькую Амалицию Паччини. Нельзя сказать, что являясь фигурой второго плана, и что она лишена любви автора. Отнюдь. При этом в полотне чувствуется изъян. Нечто ненастоящее. Слишком ярки и безупречны человеческие фигуры на общем фоне, Брюллов отходит от реалий жизни. Обратите внимание на фигуру девушки в седле – это воплощение грациозного покоя на вздыбившейся лошади. Первый вопрос: «Как это ей удается?».  

А теперь смотрим на ребенка. Восторженный взгляд маленькой Амалиции, представляющей  нам уменьшенную копию взрослого, нежели реального ребенка,  устремлен на фигуру Джованины. Ощущение, что смотришь на перевоплощение куколки в бабочку. Еще секунда и Амалиция превратится в светскую даму на конной прогулке. Лицо ребенка лишено какой-либо детскости.  Взгляд маленькой Паччини не по-детски устремлен в свое будущее, в ожидаемое ее будущее, когда она, как и ее старшая сестра, будет также изящно держаться в седле сильно разгоряченной лошади. Это детские мечты? Или представления Брюллова о них?

«Всадница» Брюллов К.П., фрагмент«Всадница» Брюллов К.П., фрагмент

Не зная подоплеки отношений Брюллова с Самойловой, можно было бы  предположить, что первый кощунствует или сознательно привирает из-за гонорара. Но нет, Брюллов искренен  в своем отношении к  Самойловой и ее девочкам, только пишет он не реальные детские образы и эмоции, а свое представление об этом. О том, как должен выглядеть счастливый ребенок и какое будущее этот ребенок (в таком-то возрасте) для  себя предвкушает.

А теперь покажите эту картину, скажем, подготовительной группе в детском саду  – с кем они будут себя сличать и идентифицировать? Конечно с Амалицией, она самый близкий их возрасту персонаж. А ведь этот недетский ребенок в розовом – чистой воды стереотипизация понимания детства человеком, не имевшим своих детей и несчастным в официальном браке.

Если отойти от академизма, и посмотреть на более прогрессивных (в плане жизненности в своих картинах) передвижников, то я наткнулся на крупную фигуру в среде русских передвижников – Перова Василия Григорьевича, на его талантливую работу (других, впрочем, у Перова и не водилось) - «Тройка». За нее он, кстати, получил звание академика. Причем именно за нее, а не «по совокупности заслуг».

«Тройка» («Ученики мастеровые везут воду») Перов В.Г.«Тройка» («Ученики мастеровые везут воду») Перов В.Г.

 Итак, к сюжету. Обычно принято описывать эту картину примерно так – «…В этой картине Василий Перов обращается к теме детского труда. Трое уставших и замёрзших детей тащат по зимней улице сани с бочкой, полной воды. Выливающаяся вода замерзает сосульками на поверхности бочки, что еще раз даёт понять, насколько холодно должно быть детям. Сзади повозку толкает взрослый мужчина. Ледяной ветер дует в лицо детям. Повозку сопровождает собака, бегущая справа перед детьми…».

И вроде все честно, не придерешься. Дети крупным планом. Натурщиками были реальные мастеровые, деревенские дети. И бочку тянут и зима и вьюга. В общем, порицаем детский труд.

Но вот опять же – дети тут вторичны. Как и детский труд. Перов выражается в картине недвусмысленно. Он критикует не использование детской рабсилы, а жизнь, точнее,  разложенческие тенденции общества в целом. Картина закончена в 1866 году, прошло 5 лет с момента отмены крепостничества. Ожидаемой свободы не вышло. И крестьяне сами себе судьи, а жизнь, как у той фигурки, такая же закабаленная, убогая.

«Тройка» («Ученики мастеровые везут воду») Перов В.Г., фрагмент«Тройка» («Ученики мастеровые везут воду») Перов В.Г., фрагмент

Депрессивные настроения интеллигенции помимо салонов выплескиваются и у передвижников, уже на полотнах. «Тройка»,  в первую очередь, является критикой политического и экономического строя, прибегая для болезненности к использованию детских образов, и даже используя христианскую троицу, как символ.

Перовские «дети»  здесь инструменты. Шокирующие, измотанные, изнуренные тяжелой однообразностью бытия. Можно было бы с тем же успехов изобразить трех щуплых крестьян. У кого из вас проскочили сейчас аналогии с «Бурлаками»?:)

«Тройка» («Ученики мастеровые везут воду») Перов В.Г., фрагмент«Тройка» («Ученики мастеровые везут воду») Перов В.Г., фрагмент

 Я даже провел небольшой эксперимент – показал лицо Васи (мальчика в центре) крупным планом нескольким своим знакомым, поинтересовавшись, сколько лет они «ему дадут». Результат: от 15-ти до 32-х (!) лет.

«Тройка» («Ученики мастеровые везут воду») Перов В.Г., фрагмент«Тройка» («Ученики мастеровые везут воду») Перов В.Г., фрагмент

Детские черты, в которых через боль виднеется взрослый. Что может быть страшнее? С талантливой жестокостью, и конечно, из лучших побуждений, Перов препарирует классовую тему. Это его способ пережить трагедию запоздалого либерализма в русском самодержавии. Вот, кстати, выдержка из письма Худякова адресованного Третьякову, купившему «Тройку» для своего пестуемого детища, для своей галереи: «...Слухи носятся, что будто бы Вам от св. Синода скоро сделают запрос, на каком основании Вы покупаете такие безнравственные картины и выставляете публично...? Перову вместо Италии как бы не попасть в Соловецкий!...» . Не «Тройка», а прямо «Левиафан».  А на заднем плане -  птицы, будто хищники-падальщики, ждут самых слабых. Но если ближе к теме, то  налицо явная спекуляция детским образом для достижения посторонних взрослых целей.

А что видят в этом произведении сегодняшние, реальные,  счастливые, пахнущие мылом и манной кашей детсадовцы? Они водят по картине пальцами, за счет общей бедности фона «центрируются» на измученной «тройке» и чувствуют – вот оно как, тащить тяжелое и не плакать. Молодцы. Как взрослые. Поменьше эмоций. Это взросло. А картина им, конечно, нравится. Им вообще нравится, когда к ним приезжает экскурсовод, играет с ними, картины показывает, рассказывает.

Каждое поколение сталкивается с вызовом времени, имея при этом почти стандартный набор ценностей. Разным способом орудуя этими ценностями, оно преодолевает этот вызов. А дети  - это, безусловно, ценность. И при неудачной утверждении себя в обществе, своего Я  (здесь и сейчас), дети могут стать единственной возможностью человека оставить о себе хоть что-то, хоть насколько-то дальше очерченного ему горизонта.

Беззаботное,  цветущее, наивное и оттого щемящее,  смешное детство ребенка выступает для взрослого филиалом вечности. Дети становятся заложниками нерешенных проблем нашего Я-сегодняшнего. И уже вот это, я думаю, можно возвести в ранг проблемы.

Если вернуться к теме детского образа в  живописи, то наиболее частыми становятся две стратегии: первая – это подмена ради заострения актуальной проблемы, вторая – это поклонение детству, как возрасту, в котором меня любили просто за мое существование, а значит это и есть тот оазис, куда я могу мысленно себя инвестировать, не справляясь с течением реальности.

Кстати, о поклонении детскому образу во второй стратегии. Эта та самая, любимая многими обертка шоколадки «Аленка» -  яркий образчик советского искусства  и яркий пример удачной спекуляции стереотипом о здоровом крепком и счастливом ребенке.

И на счет поклонения я не шучу, образ-то почти канонический.

Икона Ангел Златые власыИкона Ангел Златые власы

Аленка» - это советская икона, где в качестве объекта поклонения и почитания выступает детский образ.  Есть и широко распахнутые большие глаза, небольшой рот, нимб платка вокруг головы и все это на распространенном для русской иконописной школы золотом фоне. Не подумайте, я не богохульствую, и в мыслях не было,  но совпадений и вправду много.

И в заключении хочу сказать, будьте аккуратны в воспитании детей, любите мир вокруг и живите своими жизнями.  ;)

 

И.С. Титков, экскурсовод, психолог